Виктор Люстиг, один из самых знаменитых аферистов XX века, прославился дерзостью, бесстрашием и тонким знанием человеческой психологии. Люстиг имел 45 псевдонимов и свободно говорил на пяти языках – чешском, английском, французском, немецком и итальянском. В историю мошенничества он вошел как человек, ухитрившийся продать… Эйфелеву башню.
Виктор Люстиг родился в 1890 году в городке Гостинне Австро-Венгерской империи, в ста километрах к северо-востоку от Праги. По одним сведениям, отец Виктора был мэром города, по другим – средним буржуа. Недолго проучившись в парижской Сорбонне, Виктор Люстиг стал странствующим игроком и мошенником. В преступном мире он был известен под кличкой Граф. Респектабельный, с обворожительной улыбкой, всегда элегантно одетый, Люстиг заводил знакомства в фешенебельных ресторанах, на бегах, на выставках и в театрах. Он прекрасно играл в бридж, преферанс, увлекался бильярдом. Основным местом его работы были шикарные океанские лайнеры, курсирующие между Европой и Америкой. Он без труда обыгрывал богатых клиентов в азартные игры, а при случае продавал им мифические земельные угодья в Америке.
Целое состояние Люстиг заработал на продаже так называемого «румынского ящика». Согласно легенде его придумал некий румын эмигрировавший в конце XIX века во Францию. «Румынский», он же «денежный ящик» представлял собой деревянную или металлическую коробку, оснащенную различными рычажками, регуляторами и циферблатами.
Люстиг сообщал потенциальной жертве, что изобрел аппарат, способный копировать банкноты, и тут же демонстрировал его способности. Достаточно заправить в машинку листы чистой бумаги, нарезанной по размерам денежных купюр, сунуть в щель настоящую банкноту как образец для копирования, повернуть рукоятку сбоку машинки, и из другой щели появится копия денежной купюры. Она будет абсолютно точной, за исключением серии и номера банкноты. Их машина изменяет для того, чтобы все изготовленные фальшивки не имели один и тот же номер, что было бы опасно при сбыте произведенных банкнот. Правда, сетовал изобретатель, машинка работает очень медленно и ей требуется шесть часов, чтобы выдать одну купюру. Но покупателя это не останавливало, и он умолял продать чудо-машинку.
Люстиг сначала отказывался, но потом говорил, что работает над более скоростным вариантом машинки, и, пожалуй, уступит действующую модель, но за хорошие деньги (обычно запрашиваемая цена составляла от четырех до пятидесяти тысяч долларов, хотя себестоимость аппарата не превышала пятнадцати долларов). Люстиг сбывал «румынские ящики» бизнесменам, банкирам, гангстерам и заработал на этой афере более миллиона долларов. Кстати, первые банкноты, выползавшие из «румынского ящика», были настоящими – на тот случай, если покупатель захочет испытать действие аппарата еще раз.
Осудить продавца «румынского ящика»» судье было бы очень трудно. Он не фальшивомонетчик. Деньги, появлявшиеся из его машинки, были настоящими. Главный же расчет афериста был на то, что обманутый им человек не обратится в полицию.
Весну 1925 года Люстиг встретил в Париже. Однажды утром, просматривая газеты, он обратил внимание на статью, посвященную проблемам городского хозяйства. В ней утверждалось, что на содержание Эйфелевой башни выделяется все меньше средств, и если так пойдет дальше, то ее придется снести. В голове Люстига моментально созрел гениальный план.
На это раз аферист решил выдать себя за ответственного чиновника Министерства почт и телеграфов. Подделав правительственные бланки, он разослал письма шести торговцам металлоломом с предложением принять участие в конфиденциальной встрече с заместителем министра в фешенебельном парижском отеле «Крийон». Этот роскошный отель был выбран неслучайно – в шикарных номерах часто обсуждали свои проблемы дипломаты, велись секретные переговоры.
В назначенный час торговцев (откликнулись все!) встретил в холле отеля секретарь министра, он проводил их в роскошный номер. В роли секретаря выступал Робер Артюр Турбийон, бывший укротитель львов в бродячем цирке. В Америке этого мошенника знали под именем Дэн Коллинс.
Люстиг тепло приветствовал бизнесменов и сразу приступил к делу: «Я пригласил вас по очень важному вопросу, а именно возможной продажи Эйфелевой башни». Гости удивленно переглянулись. Выдержав эффектную паузу, Люстиг пояснил: содержание башни обходится казне слишком дорого, поэтому правительство решило демонтировать ее и продать на металлолом. Как известно, общий вес металлических конструкций башни – 7,3 тысячи тонн. Контракт получит тот из коммерсантов, кто сделает лучшее предложение.
«Я полагаюсь на ваше умение хранить секреты, – сказал в заключение “заместитель министра”. – Дело весьма деликатное. За тридцать пять лет многие парижане привыкли к башне, и слухи о ее сносе могут вызвать стихийный протест. Потому я и пригласил вас не в министерство, а в этот отель. Мы подготовимся к демонтажу втайне, а когда работы пойдут полным ходом, протестовать будет уже поздно». Кстати, в те времена Эйфелева башня еще не являлась незыблемым символом Парижа, и даже раздавались голоса избавить город от этого чудовища.
На шикарных машинах торговцы металлоломом отправились на осмотр трехсотметровой башни, построенной по проекту инженера Эйфеля для Всемирной выставки 1889 года как символ достижений техники. Люстиг был сама любезность, охотно отвечал на вопросы дельцов, много шутил, умело разжигая энтузиазм доверчивых покупателей.
После осмотра Эйфелевой башни торговцы пообещали прислать свои заявки в запечатанных конвертах заместителю министра на его адрес в отеле «Крийон». Люстиг еще раз напомнил им о соблюдении тайны. Разумеется, он не собирался устраивать конкурс и сразу наметил жертву – Андре Пуассона. Этот наивный провинциал всерьез полагал, что покупка Эйфелевой башни сделает его знаменитым и поможет пробиться в элиту парижского делового мира.
Эйфелева башня
Люстиг проводил операцию стремительно, поскольку обман мог раскрыться в любую минуту. И действительно жена Пуассона заподозрила подвох: кто этот чиновник, чем вызвана столь спешная продажа и вообще, что это за тайны Мадридского двора? На свободу Виктор Люстиг больше не вышел – 11 марта 1947 года он умер от воспаления легких в тюремном госпитале города Спрингфилд и был похоронен в общей могиле.